Советский кинематограф 1970 - 1990 годов
Советское, Застойное, Родное
Как история страны, быт и её самоопределение влияет на героев неоднозначной, но кинематографичной эпохи, её визуальный стиль и идейное начало.
Почему именно Застойное?
Почти весь золотой фонд отечественного кино подарила нам эпоха Застоя, период с конца 60-х до середины 80-х годов, когда то ли стабильность, то ли постепенное тление захватили и политику, и экономику, и общественную жизнь. Именно в эти годы сняты большинство самых популярных советских фильмов, которые мы помним и любим до сих пор ("Москва слезам не верит", "Покровские ворота", "Ирония судьбы или с легким паром", "Бриллиантовая рука", "Иван Васильевич меняет профессию" и другие). Вместе с расцветом коммерческих жанров создают свои шедевры и режиссёры авторского кино от Андрея Тарковского до Ларисы Шепитько. В отличие от Оттепельного, кино Застоя крайне разнородно, но в этой статье-рассуждении мы попытались выделить самые важные черты позднесоветского кино и рассказать, о чем на самом деле наши любимые фильмы.
1
Главные кинообразы эпохи
2
Город против деревни
3
Новые образы войны
Неоднозначные герои, неоднозначный путь
Главные кинообразы эпохи
В эпоху застоя с экранов практически исчезли цельные и однозначные характеры. На смену молодым отважным геологам оттепельного кино пришли конторские служащие, нерешительные, недовольные то ли собой, то ли окружающим миром.
«Отпуск в сентябре» Виталия Мельникова снят по пьесе Александра Вампилова «Утиная охота». Он вобрал в себя настроение эпохи застоя: серые дождливые улицы, однообразные квартиры в многоэтажках, осенняя хандра и зернистая пленка «Свема», дающая специфическое грязное изображение. Тот же типаж — интеллигентный мужчина средних лет, запутавшийся в быте и отношениях с любимыми женщинами — мы встретим и в «Осеннем марафоне» Георгия Данелии, и в «Полетах во сне и наяву». В последнем герой Олега Янковского попытается бунтовать против мира, но обнаружит, что вырваться из круга бессмысленного существования нельзя.
В позднесоветском кино цельность утрачивают не только пресыщенные работники научных институтов, как, например, в "Параде планет" Вадима Абдрашитова, но и те самые простые люди из народа, которые, казалось бы, должны быть оплотом надёжности, но и они претерпевают экзистенциальный кризис в "Калине красной"
Город против деревни
Вторая половина XX века — нарастающая урбанизация СССР и отток деревенского населения в города. Этот процесс постепенного исчезновения крестьянства отразили в своих фильмах многие режиссеры.
Например, герой Василия Шукшина в «Калине красной» никак не может приехать к матери в деревню. Этот простой герой — человек, оторвавшийся от своих корней, желающий не встраиваться в рутинную жизнь, а утопить тревогу в бесконечном празднике. Его, как и главного героя «Афони», уже не увлекают лозунги, он откровенно плюет на идеологию и занимается только бытовыми проблемами. Конфликт города и деревни оказывается апокалипсическим событием в «Прощании», где под воду уходит целое село. В комическом ключе интерпретирует тему Владимир Меньшов в народном хите «Любовь и голуби»: простая и душевная Надька возвращает мужа, ушедшего к городской «сучке крашеной».
"Восхождение" Ларисы Шепитько
Новые образы войны
Трагическая история двух партизан с яркими евангельскими мотивами. Главный приз Берлинского кинофестиваля.
Война интересна позднесоветским режиссёрам не только сама по себе, но и как форма философского высказывания
Эпоха застоя — расцвет военного кино. Наравне с масштабными эпопеями вроде «Освобождения», превозносящими государственный вклад в Победу, авторы пытаются по-разному отобразить образ Великой Отечественной войны. Это могли быть бытовая реалистичность военных будней, аккуратное совмещение драмы и комедии, протофеминистская трагедия, попытка поговорить о травмирующих последствиях войны. Лариса Шепитько в своей экранизации повести Василя Быкова превратила жесткую историю про двух партизан в переосмысление евангельской истории: здесь есть и свой Понтий Пилат, и предатель Иуда, и восхождение на Голгофу — место повешения.
Гениальный советский нуар о разведчике в нацистском тылу
«Семнадцать мгновений весны»
В 1970-е массовую аудиторию у кинотеатров успешно отвоевывает телевидение. Там, в отличие от кинотеатров, не существовало строгих ограничений хронометража, благодаря чему зародился формат многосерийных фильмов.
Страна, не отрываясь от экранов, следила за приключениями Штирлица,
он же разведчик Максим Максимович Исаев.
Экранизация шпионского триллера Юлиана Семенова и сегодня восхищает: режиссер Татьяна Лиознова мастерски выстроила ритм повествования, а некоторые фразы, ушедшие в народ, до сих пор помнит вся страна («Штирлиц, а вас я попрошу остаться»).
он же разведчик Максим Максимович Исаев.
Экранизация шпионского триллера Юлиана Семенова и сегодня восхищает: режиссер Татьяна Лиознова мастерски выстроила ритм повествования, а некоторые фразы, ушедшие в народ, до сих пор помнит вся страна («Штирлиц, а вас я попрошу остаться»).
Но, главное,
в авантюрном сюжете она увидела грустную историю о бесконечно одиноком человеке, который отдал всего себя служению Родине.
в авантюрном сюжете она увидела грустную историю о бесконечно одиноком человеке, который отдал всего себя служению Родине.
Заключение
Эпоха Застоя в отличие от Оттепели или советских 20-х годов не подарила нам новый киноязык и не совершила мировую революцию в киноискусстве. Как правило, это очень камерные, визуально консервативные, зачастую непритязательные фильмы, рассчитанные только на внутреннюю аудиторию. И одновременно позднесоветское кино - самая родная и тёплая эпоха в истории отечественного кинематографа. Эти фильмы узнаваемы и горячо любимы, они образуют культурный код нескольких поколений и формируют представление о советской жизни. И в этом застывшем прошлом тоскливая безысходность парадоксально соседствует с ламповым уютом, чувством безопасности и светлой грустью.
